[古典]
(Classical) [24/44100] Vadim Borisovsky - Alto, Vioil d'amur. Glinka, Bulakhov, Tchaikovsky, Schubert, et al. (From the treasury of the world performing artist) - 1980, APE (Image
Вадим Борисовский - альт, виоль д'амур. Глинка, Булахов, Чайковский, Schubert и др.
Жанр: Classical
Год выпуска: 1980
Лейбл: Мелодия
Страна-производитель: СССР
Аудио кодек: APE
Тип рипа: image+.cue
Формат записи: 24/44100
Формат раздачи: 24/44100
Продолжительность: 48:40
Треклист:
Side One
M.Glinka
Sonata for Viola and Piano in D Minor
(unfinished)
Edited by V.Borisovsky
1.Allegro moderato (8.23)
2.Larghetto ma non troppo (8.17)
P.Bulakhov - V.Borisovsky
3. Barcarolle for Two Violas and Piano (3.00)
P.Tchaikovsky - V.Borisovsky
4. Ardent Declaration (3.28)
Side Two
F.Schubert - V.Borisovsky
5. Impromptu in G Major, Op.90 No.3 (5.10)
Thibaut IV - V.Borisovsky
6. Song of the Rose (poem by G.de Lorris) (6.00)
L.T.Milandre - L.Waefelghem
7. Andante and Minuet (8.06)
J.P.Martini - L.Waefelghem
8. Plaisir d`Amour (5.08)
Vadim Borisovsky, viola (1-4),
viola d`amore (5-7)
Mikhail Terian, viola (2)
Nina Alexandriiskaya, mezzo-soprano (5)
Alexander Goldenweiser, piano (1)
Boris Zhilinsky,piano (2-4)
Georgi Orentlikher, piano (5)
Maria Nemenova-Lunts, piano (6,7)
Archives recording of 1950 (1) and 1951
Restorer: N.Terpugova. Editor: P.Grunberg
Designer: B.Belov
яблоки
Источник оцифровки: автором раздачи
Код класса состояния винила: Ex
Устройство воспроизведения: Unitra G-602
Предварительный усилитель: ГЗМ 155 II, фонокорректор усилителя Кумир 35У-102С
АЦП: Sound Blaster X-Fi Fatal1ty
Программа-оцифровщик: Adobe Audition 2.0
Обработка: сведено в моно, т.к. все записи моно
Спектр
АЧХ
Уровень записи
см. спектр
Доп. информация: Из серии: Из сокровищницы мирового исполнительского искусства
статья с конверта
Выдающийся советский музыкант, профессор Московской консерватории, основатель советской альтовой школы, участник первого состава прославленного Квартета имени Бетховена Вадим Васильевич Борисовский (1900—1972) всю свою творческую жизнь посвятил возрождению альта как полноправного концертного инструмента. Борисовский имел замечательные исторические примеры: это легендарный итальянский скрипач Никколо Паганини, игравший и на альте и написавший сравнительно недавно опубликованную виртуознейшую Сонату для альта с оркестром, это француз Кретьен Уран — первый исполнитель сольной партии альта в симфонии Г. Берлиоза «Гарольд в Италии», это немец Герман Риттер — единственный, пожалуй, в XIX веке альтист, гастролировавший по Европе. Среди музыкантов, посвятивших себя пропаганде альта, были и современники Борисовского: Анри Казадезюс — французский альтист, организатор и участник Ансамбля Общества старинной музыки, немецкий композитор Пауль Хиндемит — автор многих произведений для альта, сам великолепный исполнитель на этом инструменте, основатель английской альтовой школы Лайонель Тертис, замечательный шотландский альтист Уильям Примроуз. При всем том мысль об уравнении альта в правах сольного инструмента со скрипкой и виолончелью казалась еще дерзкой в начале 20-х годов, когда начинал свою творческую деятельность Борисовский. Общий уровень исполнительства на альте был низким, ни в одной русской консерватории не существовало специального обучения альтистов, единственным серьезным русским музыкантом в этой области может быть тогда назван лишь педагог Борисовского Владимир Романович Бакалейников. Создание советской альтовой школы начиналось едва ли не с нуля. Воспитание исполнителей и педагогов, накопление большой и разнообразной педагогической и концертной литературы для альта, наконец, забота об обогащении самого инструментария — таковы были задачи, поставленные и блистательно разрешенные Борисовским и его многочисленными учениками.
«Художественные артистические достоинства этого замечательного музыканта, — писал о Борисовском Д. Д. Шостакович, — могли служить высоким образцом для наших молодых исполнителей. Он был не только отличным артистом, он был музыкантом высокой культуры. Я всегда ощущал радость от его участия в исполнении моих произведений».
Безупречное чувство стиля, тонкий художественный вкус — вот, пожалуй, главные, определяющие черты исполнительского облика Борисовского. В интерпретации произведений самых разных жанров и эпох он достигал, по выражению дирижера Н. Малько, «идеальной согласованности между музыкой и ее реальным выражением». Об этом достаточно убедительно свидетельствует, в частности, исполнение Борисовским программы данной пластинки. Способность альтиста увлекать слушателей непосредственно связана с его редкостным умением охватить форму произведения, соотнести целое и детали. Тонкий проникновенный лиризм, пластичность музыкальной фразы с непреднамеренным «рубато» дополняют творческий портрет Борисовского. Играя одно и то же сочинение, музыкант никогда не повторялся; быть может, поэтому он и недолюбливал процесс звукозаписи. Игру Борисовского отличал мощный, насыщенный, поистине царственный звук инструмента (с 1936 года Вадим Васильевич играл на одном из немногих дошедших до нас альтов работы Гаспаро да Сало). Он напоминал человеческий голос не только красотой своего тембра, но и богатейшей речевой выразительностью. Не случайно Владимир Яхонтов, бывший поклонником искусства Борисовского, утверждал, что у него следует учиться умению лепить фразу.
Одна из важнейших областей деятельности Борисовского — обогащение альтовой литературы: он разыскивал и реставрировал произведения прошлых веков (среди них Соната Глинки), вводил в собственный репертуар, а затем и в репертуар своего консерваторского класса все из современной музыки для альта, наконец, создавал многочисленные редакции, обработки, транскрипции. «Я утверждаю право транскриптора на свое видение оригинала», — говорил Борисовский, и этот принцип прослеживается, в частности, в транскрипциях, представленных на данной пластинке. Так, шубертовский Экспромт потребовал в связи с передачей мелодического голоса альту, звучащему в низком регистре, видоизменения фактуры сопровождения, добавления отдельных гармонических нот и подголосков в партии фортепиано. Досочинены органично вплетенные в музыкальную ткань оригинала вариации в транскрипции Баркаролы Булахова, выполненной Борисовским для двух альтов и фортепиано: «Песнь о розе» — фактически самостоятельная пьеса, сочиненная Борисовским как парафраз на старинную французскую мелодию, принадлежавшую Тибо IV.
Подлинным музыкальным событием стало возрождение и первое исполнение Борисовским в 1932 году неоконченной Сонаты Глинки для альта и фортепиано. Хорошо владевший скрипкой и альтом, Глинка сочинял сонату в 1825 и 1828 годах. Это был период первых опытов молодого композитора в сонатно-симфонических формах. Глинке удалось сплавить классическую структуру с типично романтическим образным строем, с интонационной сферой, близкой русской народной песенности и городскому романсу (примечательно, что в год работы над Сонатой Глинка написал романс «Не искушай»), и, наконец, удивительно тонко ощутить саму природу выразительных возможностей альта (симфония Берлиоза с солирующим альтом «Гарольд в Италии» была написана десятилетием позже Сонаты Глинки). Сопоставив три варианта рукописи Сонаты, Борисовский досочинил недостававшие сорок тактов фортепианной партии второй части. Предложенный им вариант окончания Larghetto контрапунктическим проведением темы Allegro первой части оказался на редкость соответствующим духу музыки Глинки. Работу Борисовского высоко оценили многие музыканты, в том числе Н. Мясковский. Соната сразу же прочно вошла в репертуар альтистов и поныне является его украшением.
Запись Сонаты В. В. Борисовским и А. Б. Гольденвейзером представляет несомненный художественный интерес, хотя Вадим Васильевич и не считал ее лучшим из своих воплощений этого произведения. Яркость динамических красок, гибкая смена настроений, запечатленных в музыке, — мечтательности, грезы, томления — таковы привлекательные свойства этой записи. Артисты вовсе не идентичны в своем воплощении стилистики Глинки. Ансамбль их скорее можно было бы назвать диалогом музыкантов различных индивидуальностей: Борисовский романтичен, порывист, импровизационен, Гольденвейзер более классичен, строг, академичен. Подобная контрастность в составе ансамбля была близка убеждениям Борисовского и его товарищей по Квартету имени Бетховена.
Большое место в многочисленной творческой деятельности музыканта занимала виоль д'амур. Двенадцатилетним мальчиком Борисовский вместе с родителями побывал в Италии, и художественная культура этой страны оставила у него незабываемые впечатления. На всю жизнь увлекся Вадим Васильевич поэзией после знакомства в подлиннике с «Божественной комедией» Данте, навсегда полюбил музыку старых мастеров благодаря тому, что выучился играть на органе. «Вскоре после возвращения в Москву, — рассказывал Борисовский, — прогуливаясь по Кузнецкому мосту, я увидел в витрине магазина два неведомых мне инструмента: на них было много колков и струн, а вместо завитка у одного из них была морда льва, а у другого — чудесная женская головка...» Это была первая встреча с виоль д'амур. Играть на этом инструменте Борисовский выучился самостоятельно в 1926 году, а в 1927 уже выступал с концертами в Москве и Ленинграде.
В виоль д'амур его привлекли прежде всего теплота тембра, максимально приближенного к звучанию человеческого голоса, стихия чистой певучести. Вслед за Л. Вефельгемом во Франции (ему принадлежат транскрипции звучащих на этой пластинке сочинений Миландра и Мартини), А. Долмечем в Англии и А. Казадезюсом Борисовский сделался энтузиастом виоль д'амур как исполнитель, педагог, автор многих редакций и транскрипций. Тонко воскрешая своим искусством дух классицистской эпохи, он убедительно доказал, что виольное искусство вовсе не является «ветошью», как полагали в те годы некоторые музыканты, что оно способно и в XX веке волновать сердца слушателей.
До сих пор историки культуры, рассматривая искусство средневековой Франции, говорят порой о трубадурах и труверах прежде всего как о поэтах, между тем как они в равной степени были и поэтами и музыкантами. Трубадуры и труверы сочиняли не только стихи (на французском или на провансальском языках), но и мелодии к ним, о чем свидетельствуют дошедшие до нас рукописные сборники. Тибо IV, граф Шампани, король Наварры — таково полное имя одного из самых замечательных труверов (1201—1253). «Можно пожалеть, что о целом ряде труверов мы имеем чрезвычайно мало точных сведений, — пишет французский исследователь П. Обри в книге «Трубадуры и труверы». — В отношении Тибо, наоборот, мы скорее должны пожалеть, что знаем слишком много о его жизни, и предпочесть этим знаниям знакомство с его значительным художественным творчеством». Человек интересной судьбы, личность незаурядная, Тибо IV был ловким политиком и храбрым воином, но неоднократно менял знамена, под которыми боролся то с одними, то с другими противниками. Он часто изменял своим друзьям и столь же часто каялся... «Большая заслуга этого коронованного трувера в истории музыки, — продолжает П. Обри, — заключается в том, что он по-меценатски использовал возможности, которые ему давало высокое положение: при помощи переписчиков, на свои средства он составил некоторые из дошедших до нас прекрасных рукописей; хотя они и содержат, главным образом, его собственные произведения, но в них встречаются произведения и других труверов, что дает нам возможность познакомиться с искусством, составляющим одну из глав французской средневековой музыки».
«Песнь о розе» — одна из 60 мелодий Тибо IV, дошедших до нас. В свободной обработке Борисовского она исполняется меццо-сопрано под аккомпанемент виоль д'амур и фортепиано. Голос Н. П. Александрийской и звучание виоль д'амур В. В. Борисовского сливаются в идеальном по тембровому единству ансамбле.
Andante и Менуэт (1770) принадлежат перу Л. Т. Миландра, французского композитора, альтиста капеллы Людовика XV, одного из лучших в свое время исполнителей на виоль д'амур, автора трактата в помощь обучающимся игре на этом инструменте.
«Piaisir d'Amour» Жана Поля Мартини (1741—1816), прозванного Мартини il Tedesco, то есть немецким Мартини (в отличие от итальянского теоретика и композитора падре Мартини), — ария, известная по многочисленным обработкам и транскрипциям.* * *Лучшие черты артистической индивидуальности Борисовского-альтиста: всеобъемлющая музыкальная культура, изысканный художественный вкус, совершенное владение инструментальной кантиленой, удивительная проникновенность звучания — все это присуще ему и как исполнителю на виоль д’амур. Сыграв на виоль д'амур не один десяток концертов, заслужив шутливое прозвище «неугомонный амурист», Вадим Васильевич заразил любовью к этому инструменту и многих своих учеников.
Несколько слов о партнерах Борисовского.
Профессор А. Б. Гольденвейзер был многолетним партнером Квартета имени Бетховена, выступал со всеми его участниками и в сонатных вечерах.
М. Н. Тэриан — известный советский альтист, участник Квартета имени Комитаса, Квартета Д. Ф. Ойстраха, профессор Московской консерватории, руководитель и дирижер камерного оркестра Московской консерватории.
Б. Л. Жилинский — русский советский пианист, ученик К. А. Киппа и С. М. Ляпунова, друг М. А. Балакирева, посвятившего ему свой Фортепианный концерт. С 1928 года — солист Всесоюзного радио, участник фортепианного трио.
Н. П. Александрийская принадлежит к корифеям музыкального радиовещания в СССР, многие годы была одной из ведущих солисток радио, выступала с обширным оперным и камерным репертуаром.
Г. Б. Орентлихер — старейший советский пианист-концертмейстер, около полувека работавший в музыкальном вещании Всесоюзного радио.
М. С. Неменова-Лунц — советская пианистка, ученица А. Н. Скрябина, была профессором консерватории, много выступала как солистка и ансамблистка.В. ЮЗЕФОВИЧ
/1 
发表于 2020-12-8 16:36:00
提升卡
置顶卡